Взвейтесь кострами, синие ночи…

[avis]

Раскрыв небольшой аккуратный свёрток, чего-то ровного и отднотипного я очень обрадовалась! Ура! Я их не выбросила! Тут же, как бы случайно, в письменном столе обнаружились кое-какие памятные вещички из той, прошлой, озорной и романтичной пионерской жизни. Нахлынули воспоминания и я уселась за комп. Теперь в свете краха фотохостингов, особое значение приобретает текст, поэтому будет много букофф и мало иллюстраций. Опять же, публиковать буду по мере сочинения и приглашаю всех рассказать о том как проходило их пионерское детство или просто детский отдых.
А кто дочитает, то узнает, что было в том свёртке
Итак, я начинаю!

Взвейтесь кострами, синие ночи…

Так получилось, что в 1972 году из-за визита в СССР президента США Р.Никсона многих москвичей выселили из коммуналок в центре Москвы в самые-самые неудобоваримые и неприглядные районы типа Бирюлёво. На тот момент основной контингент проживающих составляли, так называемые, лимитчики с 1ГПЗ и ЗИЛа, а попросту ряд домов являлись не чем иным как общежитием. Исход москвичей на окраины привёл к тому, что население микрорайона было многосословным. Здесь и работяги, и интеллигенция. В наш дом попали люди из Хамовников, Девичьего поля-Плющихи, Пироговки. Не удивительно, что попадались знакомые. Нашими соседями оказалась замечательная семья с двумя детьми. Аня старше меня, Васька помоложе, но мы как-то великолепно играли все вместе. Папа у Ани и Васи был летчиком, долгое время служил на севере и мы играли в лётчиков и космонавтов. Устраивали концерты для всех соседей как положено со сцены, сооруженной из четырех стульев, с объявлением номеров и пением под фонограмму, то бишь под катушечный магнитофон. Рисовали мультики, как сейчас бы квалифицировали, комиксы, но мы устраивали для взрослых показы именно как мультики. По факту никто из детей никогда не мог остаться голодным или без присмотра – соседи накормят. В общем, жизнь наша была интересной, насыщенной и замирала только на лето, когда детей отправляли в Пионерские лагеря.

Наслушавшись моих рассказов о сказочном ежегодном отдыхе в пионерском лагере на Черном море в Анапе, Аньке непременно тоже захотелось и её мама каким-то образом (далее будет понятно, почему это было непросто попасть в такие пионерлагеря) достала путевку в один из пионерских лагерей. Аня девочка была, не лишенная смекалки и чтоб посмотреть именно на мой лагерь, пожаловалась на зубную боль, а детский стоматолог был традиционно только у нас в лагере, и её туда отвезли.

«Знаешь Нин, ну это прямо как на ВДНХ! Сплошные аллеи из роз!», а еще огромные деревья, добротные корпуса, садово-парковые скульптуры, художественно оформленные фонтанчики с питьевой водой, огромная ухоженная территория, стадион, увитая плющом танцплощадка, площадка аттракционов с разными вертушками и огромными качелями. А и правда – не зря Аня сравнила с ВДНХ.

За синими горами остались мама с папой…

«За синими горами остались мама с папой.
Два дня стучал по рельсам без устали вагон.
Мы все стремились к морю, мы ехали в Анапу
И, наконец, в Анапе, вступили на перрон»

Эти строчки из гимна нашего пионерского лагеря «Черноморец», расположенного на знаменитом Пионерском проспекте города Анапы, написаны были одной девочкой задолго до того как я впервые приехала в «Черноморец» и выражали чаяния всех октябрят, пионеров, вожатых, начальства пионерлагеря и обслуживающего персонала – вступить-таки на перрон в Анапе.

Дело в том, что станция и вокзал Анапы были открыты в 1978 году – вот именно станция тупиковая на южном направлении и вокзал, перрона не было и в 1978 году, а до этого до Анапы, точнее до пригорода Джемете и Пионерского проспекта, на котором по обеим сторонам располагалась тьма-тьмущая детских оздоровительных лагерей и санаториев, ехали на автобусах от станции Тоннельная (следующая – Новороссийск) около двух часов. Это было невероятно утомительно, во-первых, и небезопасно, во-вторых. Там горы и серпантин.

Вот так и я вместе со всеми сверстниками впервые летом 1976 года приехала в «Черноморец» в детский сад. Такая огромная территория, что внутри территории пионерлагеря размещалась ещё и огороженная и отделенная зелеными насаждениями, скрытая от глаз пионеров, территория санаторного детского садика, разумеется, принадлежавшая той же организации. Дети простых смертных попасть в этот оазис не могли. Это сейчас вопрос решается деньгами, а тогда такую роскошь как оздоровление детей сотрудников на море могли себе позволить только стратегически важные предприятия.

Пионерский лагерь и детский садик «Черноморец» принадлежали машиностроительному заводу «Сатурн» и ОКБ-165 под руководством академика А.М.Люльки. Из названия и месторасположения ОКБ в районе ВДНХ, улицы Б.Галушкина, Ракетной и т.п. нетрудно догадаться, чем занималось предприятие и КБ. Основные мощности завода располагались в городе Лыткарино. Завод существует и поныне, входит в состав ОАО «НПО «Сатурн». Завод был образован в 1946 году на базе Московского завода опытного авиамоторостроения №165. В августе 1944 года на заводе №165 под руководством А.М.Люльки произведена сборка первого комплекта узлов и агрегатов двигателя С-18 (стендовый вариант турбореактивного двигателя РД-1). 30 марта 1946 года на базе завода №165 образовано ОКБ-165 по разработке и созданию отечественных турбореактивных двигателей под руководством А.М.Люльки. В 1957 году А.М.Люлька был назначен генеральным конструктором ОКБ-165. В 1984 году заводу присвоено имя Архипа Михайловича Люльки.

А тогда я с детства усвоила, что завод делает двигатели для ракет и самолетов. По всей видимости, руководство завода отличалось умом не только в области машиностроения, но и по хозяйственной части. Отгрохать такой оздоровительный комплекс в песках близ Анапы – это рукотворное чудо, миллион раз окупившее себя за годы своего существования. Позаботилось руководства завода не только о профилактике заболеваний, но и о лечении, для чего взяло шефство над клиниками Первого меда – лучшими клиниками Москвы тех лет. Вот таким образом, такие как я, дети врачей, попадали в пионерский лагерь «Черноморец» - благодарность завода за медицинскую помощь. Это сейчас даже представить нельзя такое. Не говорю уже о неизменных поздравительных телеграммах лично от академика.

Надо сказать, что прием детей врачей на отдых не был чистой воды благотворительностью. Путевку мама оплачивала полностью. 365р за смену 45 дней. Это равнялось маминому месячному окладу ассистента кафедры. Но оно того стоило, потому, что на «Сатурне» к организации отдыха детей подходили со всей серьезностью и по высшему разряду, если Вы понимаете, что означало «отлично» в советское время. Строжайший медицинский контроль – ребенок без медосмотра и анализов в лагерь не допускался, а для детсадовцев устраивали посещение группы в садике в Москве, с которой предстояло потом отдыхать, чтоб ребенок был психологически совместим, ведь он вливался в уже устоявшийся детский коллектив. Отбор воспитателей и вожатых тоже был невероятно строгим, случайные люди не могли попасть в «Черноморец». Разумеется, дети сотрудников завода отдыхали по профсоюзным путёвкам, т.е.10% от стоимости, т.е. за 36 рублей. Это СССР!

Продолжение следует...

[avis]

Борьба с нудизмом. Лето 1976.

Мне было уже 7 лет, осенью я должна была идти в школу, а пока я не школьница меня могли определить только в старшую детсадовскую группу. Мне не понравилось в этом заведении, несмотря на море и море зелени на территории, интересные игры и прочее. Не понравились мне казарменно-уставные отношения. Для сбора вещей родителям (и в детский садик и в пионерлагерь) давали памятку с перечнем необходимого минимума. Никто, естественно, не запрещал брать больше вещей, но минимум должен быть обеспечен. Эти меры имели вполне практический смысл. Далеко не все дети были детьми врачей, инженеров, конструкторов и прочих образованных людей, большинство детей были детьми рабочих и не всегда из благополучных семей, особенно Лыткаринские, нерадивая мамаша могла попросту забыть положить ребенку нужное количество трусиков, маечек, сланцы, панамку, туалетные принадлежности, без чего просто невозможно обойтись. При этом детсадовский перечень требовал, чтоб мыло, зубная щетка, паста, шампунь были новые, не початые. Вскоре прояснилось зачем. В детском саду воспитательницы подошли к распределению мыльно-рыльных принадлежностей утилитарно. Собрали все из детских чемоданов в большой мешок и как придётся разложили по индивидуальным полочкам над шкафчиками в туалетных комнатах, а потом было шоу – толпа ребятишек несется расталкивая друг друга, чтоб занять шкафчик со сладкой зубной пастой и дорогим мылом. Я воспитана по-другому, так не унижаюсь никогда и потому вошла последняя и подошла к тому шкафчику, что был не занят. Естественно, что мне досталась горькая и омерзительная зубная паста «Ягодка», гадкая зубная щетка и дешевый кусок мыла. Я расплакалась, ведь я знала, что мама старалась, собирала меня, клала всё самое лучшее. И теперь какое-то чмо моется моим дорогим мылом и чистит зубы моей приятной зубной пастой. Это просто воровство! Выводы из этой ситуации я сделала на всю жизнь.

Эти же казарменно-уставные отношения действовали и на пляже, куда нас при условии хорошей солнечной погоды и отсутствия шторма водили два раза в день. Вечерняя вылазка – просто поиграть и подышать морским воздухом, утренняя – для купания и загорания. Загорать нас выкладывали «солнышком», в центре стояла воспитательница с секундомером, т.е. загар строго по времени, чтоб на пользу, а не во вред и это правильно. Бесило то, что заставляли полностью раздеваться, без трусов и никаких различий между мальчиками и девочками не делали. Ладно, до 4 лет дети не обладают способностями самоидентификации по полу – им всё равно, а о мальчиках и девочках знают из рассказов родителей и видят некую физиологическую разницу, но самоидентификация происходит позже. Это нормально. Но в 7 лет человек уже внятно всё осознаёт! В итоге я ежедневно поднимала бунт против нудизма на пляже!

Октябрята – дружные ребята. Лето 1977.

Припев:
«Мы Черноморцы, лагерь наш у моря.
Куём здоровье, чтоб прожить до сотни лет!
Мы Черноморцы живём с ветрами споря,
Сам Черномор - наш дед!»


1 сентября 1976 года я пошла в школу. В обыкновенную районную школу без каких либо спец-уклонов. Пять минут от дома. И это в то время, когда большинство родителей умненьких деток норовили засунуть их в престижные спец-школы. Моя мама считала, что в этом нет никакой необходимости, что если ребенок учится,а не филонит, то всё-равно достигнет нужных высот и в обычной школе. Я же, обладая, по-видимому с детства, навыками самодисциплины, училась превосходно, без затруднений, быстро делала домашнее задание и много гуляла. Ну, бывало иногда, бабушка заставляла переписывать задание по Русскому из-за плохого почерка, поэтому потом почерк у меня был очень хороший (зато теперь чисто врачебный))))

Значок тех лет.


Успешное освоение программы обучения позволило маме отправить меня летом 1977 года в «Черноморец» в первую смену. Всего в лагере было две 45-ти дневных смены. С учетом проезда двое суток до Тоннельной, первая смена начиналась в конце мая, приблизительно 24-25 мая, т.е. до окончания учебного года, но школа меня отпускала без проблем. Выезд пионерлагерей в Анапу был отдельным событием. Железная дорога в такие периоды работала полностью на обеспечение детского отдыха и простым пассажирам билетов не оставалось, т.к. пионерлагерь по сан-эпид соображениям занимал весь состав из плацкартных вагонов, одного штабного купейного вагона и вагона-ресторана. В пути нас кормили полноценными завтраками, обедами, ужинами и полдниками в вагоне-ресторане. Единственное, чем просили родителей снабдить детей в путь – минеральной водой типа «Нарзан» - не шибко соленой. Тогда мне эта вода казалась ужасной гадостью, особенно, нагретая на солнышке на столике купе, теперь я так не думаю, а, главное, своими врачебными мозгами знаю, что утолить жажду эффективно можно только газированной минералкой.

12 отряд в пионерлагере – самый младший. В отсеке плацкарта между полками ставили раскладушку, все верхние полки пустовали. Ну как пустовали…Днем мы играли, лазили по всему вагону, с полки на полку. Классное развлечение, ныне недоступное и непонятно современным детям. А нам очень нравилось, поэтому устройство советских плацкартных вагонов я знаю отменно))) Багаж младших несли ребята из старших отрядов и вожатые, чемоданы доставляли в лагерь отдельно в грузовике, детей везли на автобусах в сопровождении машин ГАИ. Представляете себе – вереница из тринадцати автобусов плюс грузовики с багажом по горной дороге.

Если пребывание в детсадике «Черноморец» было очень закрытым, обособленным и я не помню ни территорию, ни корпуса, то въезд в центральные ворота «Черноморца» в 1977 году я помню отчетливо. Великолепная аллея, ведущая к морю, клумбы, засаженные розами, белая стела с оконечностью в виде языков пламени, как на пионерском значке. Огромные деревья создают много тени, зелень настолько густая, что многие строения за ней не видно. Но, главное, где-то там за песками шумит море и свежий морской ветер и йодистый запах наполняют всё пространство. Первая смена начиналась обычно прохладной и солнечной погодой, так мною любимой. Вода в море в конце мая, как правило, ещё очень холодная, прозрачная.

В советское время при организации отдыха детей в другой климатической зоне очень тщательно всё планировали, потому и смена длилась не 21 день, как в Подмосковных лагерях, а 45, ведь две недели – период акклиматизации и в принципе глупо выезжать на отдых с детьми на море недели на две – это не на пользу здоровью, а во вред. Длительный период на море укреплял иммунитет настолько, что дети реально реже болели простудными заболеваниями, что выгодно государству – родители не сидят на больничном по уходу. А в СССР деньги умели считать хорошо, и потому оздоровление детей осуществлялось за счет профсоюзов (нынешний аналог – Фонд социального страхования Российской Федерации, где-то с 2000-х из программы госгарантий оздоровление исключено). Процесс акклиматизации в «Черноморце» строго контролировался, медперсонала было достаточно, но это не значит, что нас оберегали от всего как тепличные растения – наоборот, пока вода в море не прогрелась мы ежедневно загорали и ходили по прибою, мочили ножки. Полоскали горло морской водой.

[avis]

Пионерский проспект, 247

Иногда мне кажется, не преувеличиваю ли я, рассказывая о зеленом оазисе в барханах? Однако, взгляд на современную спутниковую карту наглядно показывает, что не преувеличиваю. И сейчас территории вокруг «Черноморца» выглядят весьма лысенькими, а представляете как тогда было, более 40 лет назад?



Я точно не знаю, когда именно был основан «Черноморец», но известно, что вся растительность на территории – дело рук людей. Сюда завозили много грунта и саженцы, прежде, чем здесь стало так тенисто и теперь никто и не подумает, что озеленение искусственное. Тут надо бы немного прояснить про Пионерский проспект и климат здешних мест.

Анапа и пригороды, с давних времен известны именно как детские курорты, задолго до СССР ещё. Климат здесь средиземноморский, отроги Кавказа невысокие и покрытые растительностью (не везде, правда, одна из гор так и называлась – Лысая гора), поэтому влажность здесь существенно ниже, чем на других курортах Кавказа и летний зной переносится легче. С 1947 года Джеметинское шоссе стало называться Пионерским проспектом. Проспект проходит вдоль побережья от речки Анапка до поселка Витязево. Уже даже из почтовой нумерации, а письма в «Черноморец» отправляли по адресу Пионерский проспект, 247, ясно, что протяженность проспекта велика – более 10км.

У Пионерского проспекта две стороны. Одна морская, а другая – через дорогу. Как сейчас принято говорить, первая и вторая линия строений. По морской стороне располагались пионерские лагеря хорошие, но и по другой стороне было несколько пионерлагерей и детей водили на пляж строем по дорогам между заборами пионерлагерей, расположенных на стороне моря. Основная же часть второй линии не была застроена тогда, сейчас смотрю и не узнать…. Пляж «Черноморца» - это огромная территория, от Морских ворот лагеря до воды идти и идти по пескам. Пишут, что 75 метров. Вранье, больше. Дело всё в рельефе местности. Песчаные пляжи в районе Пионерского проспекта заметно шире, чем в черте города и на этих пляжах большие барханы, порой до 12 метров в высоту. В этой местности такие барханы, как мы говорили, дюны, называют Кучугурами. Так вот сначала надо пройти между дюн с колючками, потом небольшая полоса золотистого песка, потом твердый влажный участок (очень удобно там соревнования устраивать было, «Зарницу», например, с бегом в противогазах) и, наконец, золотые пески прибрежные. Анапский песок отличается мелкодисперстностью и шелковистостью, что очень подходит для детского отдыха – минимум травматизма. В самые жаркие часы дня песок раскалялся и идти босиком по нему было некомфортно, а вьетнамки велено было оставлять у морских ворот. Помните, как в кино про Иночкина? Тут такая же система контроля возврата всех детей с пляжа по невостребованным вьетнамкам. Просто и эффективно, особенно, если учесть, что все вещи у детей были подписаны.

Старый корпус

Вот смотрю я на современные фотографии и удивляюсь. Ещё тогда, в 1977 году мы называли корпус «старый», а он по сей день функционирует. Тогда нам говорили, что корпус доживает последние года и будет сноситься, т.к. изначально непрочный. Перекрытия деревянные. По коридорам запрещено бегать. Мы пробовали – пол ужасно сотрясался. В то время на территории уже был построен новый корпус, потому, что старый, двухэтажный не вмещал всех детей. А пока что, младшие отряды располагались в Старом, старшие – в Новом корпусе.

Главной особенностью Старого корпуса являлась большая веранда на втором этаже, девчачьем, вот только на неё выходили двери только двух палат 7 или 8-го отряда, т.е. там, где девочки повзрослее. В других палатах были просто большие лоджии с удобными перилами, на которые развешивались полотенца после пляжа и, разумеется, от ветра слетали они вниз к мальчишкам.

Фото взяла с народной страничке ВК. Официальной информации про "Черноморец" в сети не нашла. И воспоминаний никаких не нашла. В наше время никаких решеток на окнах нигде не было.



Перед входом в корпус был фонтанчик с питьевой водой. Фонтанчики были на всей территории лагеря и редко какой не имел художественного архитектурного решения. Этот был в виде кота в матроске и фуражке. На главной аллее был фонтан «Краб» - чашу обрамлял большой металлический краб с чеканным узором. А в рощах между корпусами прятались деревянные скульптуры, мне очень олененок нравился, на нем было удобно сидеть )))

Удобства основные были на улице, туалеты типа «очко» и ряды металлических раковин. Утром мы здесь умывались, а для вечерних процедур были небольшие туалетно-умывальные комнаты на этажах. Палаты по 10 человек, но как-то все дружно жили. Тумбочка и полка в шкафу одна на двоих, как правило дружба складывалась как раз с теми девочками, с кем делишь тумбочку. Причем дружба многолетняя, мы потом с моей подружкой лет 5 вместе ездили, в Москве переписывались.

Помню по вечерам, на киносеанс я одевалась в джинсовый брючный костюм, щедро расшитый мамой разноцветной вышивкой, на карманах – мои инициалы. Мне завидовали – не у всех мамы такие рукодельницы. Правда этот парадный наряд не мешал мне по дороге в Клуб выискивать в лужах после дождя больших жуков-плавунов, чтоб потом напугать кого-нибудь.

Однажды, я заболела и меня положили в изолятор. Подружки приходили навещать с задков здания и я, конечно, из окна вылазила и шла гулять вместе с друзьями. Единственно, что пару дней не удавалось – просочиться на пляж)))

В целом от этого первого пребывания в Пионерском лагере у меня остались очень приятные воспоминания и, судя по грамотам, я там не скучала.



Традиционное фото отряда в тот год делали на пляже.



Впрочем, сейчас мало чем отличается, ну только, что фото цветное и ракурс в сторону кучугур, а не моря.
Взято там же.



Продолжение следует...

[avis]

«Всегда готовы!»

"Как повяжешь галстук,
Береги его:
Он ведь с красным знаменем
Цвета одного."


Октябрятская жизнь продолжалась недолго, ещё только один раз, летом 1978 года я отдыхала в «Черноморце» в качестве совершенного ребенка без каких либо особо запоминающихся моментов. Разве, что День рождения, который несколько лет подряд, при заездах в первую смену, я отмечала в пионерлагере. Мама заранее передавала воспитательницам-вожатым угощения для всего отряда, обычно разные конфеты, на отрядном сборе мне вручали какой-нибудь мелкий подарок и поздравительную открытку с подписями, причем зачастую самодельную и тем более ценную. Всякие отрядные благодарности тоже были изготовлены самими вожатыми. Пустячок, а приятно. Разные спортивные соревнования в лагере проходили в течение всей смены и даже турниры по шашкам и шахматам. В шахматы я играть до сих пор не научилась (и не хочу – игра торгашей), а вот в шашки я всегда сносно играла. Вон даже грамоту получила)))



Вариант поздравительной открытки более позднего периода





Совсем другое дело, когда едешь в пионерский лагерь уже как пионерка. Вопреки расхожим мнениям об СССР, особенно тех, кто не жил в то время, никакой особенной политикой нас не нагружали и на мозг не давили. Пионерская организация была лишь способом организации детей, уберегания их от дурных наклонностей и деструктивной идеологии. Мы – поколение созидателей! В нас культивировали такие общечеловеческие понятия как дружба, взаимовыручка, ответственность перед собой и окружающими, здоровый образ жизни, стремление к достижениям, трудолюбие и т.п. Красный галстук – это необходимый дисциплинирующий атрибут, носили его не всегда, а утром и вечером на линейку – то бишь на поднятие и спуск флага, на особые смотры, при выезде за пределы лагеря на экскурсии или фестивали. Ещё была пионерская форма, которая в жаркие дни в Москве с успехом заменяла коричневое шерстяное школьное платье – всё ж вискозная юбка и хлопковая рубашка – полегче. На юге, ясное дело, одевать без надобности форму не заставляли, допускалась для девочек неуставная рубашка, главное, чтоб белая, бледно-голубая или темно-синяя с воротником – повязывать галстук на голую шею нельзя.

Первые несколько лет я всегда ездила в «Черноморец» в первую смену. Помимо прохладной погоды в первую декаду и холодного моря отличительной особенностью первых смен было цветение тополей. Вата лежала везде и перекатывалась от ветра по дорожкам, доставляя немало хлопот дворникам и тем старшеотрядникам, кто дежурил по территории. Для остальных отменным развлечением был поджог этой ваты, за что, разумеется, нам здорово влетало от взрослых. А ещё все отряды по очереди ездили в ближайший совхоз на сбор черешни для лагеря. Такой вкусной, огромной, темной черешни как в «Черноморце» я не ела никогда потом. Нам давали её каждый день по огромной глубокой тарелке с горкой на каждого! Надо сказать, что питание в лагере было отличным. Единственное, что непривычно москвичам – серый хлеб. Но нам нравилось. Хлеб лежал в столовой на подносах в отдельном раздаточном окне помимо тех кусочков, что были на каждом столике. Столики были на четырех человек. В том же окошке лежали сухарики, точнее подсушенный вчерашний невостребованный хлеб. Это можно было брать с собой в палату на случай вечернего голодания. Набегавшись за день частенько к ночи хотелось есть, ведь ужин никогда не был поздним – всё по науке. Размеры столовой таковы, что одновременно могли принимать пищу сразу все отряды – 12 отрядов человек по 40 и более. Но чтоб не создавать толчею в окне сдачи использованной посуды, приглашали в столовую сначала отряды с 12 по 8 (младшие), потом остальных. Сбоку от столовой много рукомойников, а на входе в столовую дежурные у всех проверяли чистоту рук.

Здание столовой с тех пор не изменилось. Как раз напротив него – пионерская линейка и была та самая стела с факелом. Сейчас её нет



С чем было совсем никак – это сладости. Конфеты – либо те, что с собой, либо присланные родителями в посылках. В отличие от современности, почта тогда работала исправно и за смену мы успевали отправить и получить ответы штук на 15 писем и получить из дома 7-8 посылок. Точнее – бандеролей, т.е. весом до 1кг. Процесс раздачи писем и посылок вожатые превращали как правило в шоу с танцами, было весело. Моя мама исправно снабжала конфетами весь наш отряд. Однако, бывали у некоторых ребят и посылки – большие ящики. Мы долго гадали, что же это такое могло быть, ведь нас потом никто не угостил сладостями. Оказалось, что некоторые лыткаринские, дабы не везти с собой чемодан с вещами, ехали налегке, а потом из дома получали посылку с вещами и складным матерчатым чемоданом.

В 1978 или 1979 году, сейчас уже и не помню, мы первый раз доехали на поезде в Анапу, перрона не было, либо он был сильно недостроенный, во всяком случае половина состава высадилась на насыпь. Здание вокзала было. От жд-вокзала до Пионерского проспекта рукой подать, а там и до «Черноморца». Минут 10 ехать, не то что от Тоннельной. Это был праздник! Постепенно слова гимна обретали смысл. Мы настолько за зиму успевали соскучиться по лагерю, что отсчитывали лагеря и сразу за «Волной» уже начинали визжать от восторга, предвкушая скорое появление мозаичной скульптуры морячка у главных ворот «Черноморца». Уезжали кстати, со слезами на глазах – до того хотелось остаться тут навсегда!

Как быстро время мчится. Летит песчинок вьюга.
Как быстро чередуются отбой и вновь подъем.
«Я здесь подругу встретила» «А я нашел здесь друга»
И дружбу пионерскую по жизни пронесём!

В лагере жизнь была очень интересной, насыщенной всякими событиями. В перерывах между едой, морем, кино и дискотекой мы зависали в многочисленных кружках: выжигание, мягкая игрушка, чеканка, рисование, я уже всё и не помню. По вечерам через день было кино в клубе и танцы на танцплощадке. Танцплощадка у нас была круглая и сплошь увита живой изгородью, создававшей неповторимый уют и тень на лавочках по окружности. Ведь занятия бальными танцами проходи днём, когда солнце заливало своими лучами основное пространство танцплощадки. Обычно в лагерь на всю смену приезжала профессиональная пара танцоров, но бывало, они привозили своих учеников – наших сверстников, которые зачислялись в отряды сообразно возрасту. В тот год, когда произошла эта история детская пара была приметная. Партнер был негр. Самый настоящий негр-россиянин по имени Артур. Однажды, меня разбудили посреди тихого часа (а это же святое время, режим!) с просьбой выручить лагерь и станцевать с Артуром, потому, что его партнерша сильно заболела. Это вот как раз к вопросу об ответственности пионера и готовности. Мы репетировали ча-ча-ча и какое-то сузуки, а потом поехали вместе с нашим хором в Анапу, где традиционно на открытой эстраде (был там такой огромный амфитеатр) проходил Фестиваль Молодежи и все пионерлагеря присылали делегации. Ну как-то мы выступили. На следующий день на утренней линейке нас торжественно наградили грамотами и дали поднять флаг. Это, между прочим, знатное поощрение – не каждому пионеру такая возможность давалась.

Из киношных историй хорошо помню две. Вторая история взрослая и об этом дальше, а вот Неуловимые….Эх! Ну кто ж из нас тогда не знал наизусть все фильмы про Неуловимых! А когда к Вам на встречу перед просмотром приходит один из главных актеров – ну, держитесь! У нас в гостях был Михаил Метёлкин. Разумеется, нас больше всего интересовала сцена, где он стоит на карнизе снаружи дома в простенке между окнами. Не опасно ли это было? Нет, это снималось горизонтально. Ну и тому подобные нюансы съемок и забавные истории.

Совершенно курьезная история произошла однажды днем, когда меня вдруг по объявлению на весь лагерь вызвали к Главным воротам. Пока бежала, передумала всякие гадости – что могло случиться, там ведь у этих главных ворот административное здание, начальник лагеря, радиоузел, телефон, отдел корреспонденции. Кто-то звонит и что-то случилось? Уф. Оказалось мои дядя и тётя отдыхали неподалеку в Анапе и решили меня навестить. Разумеется вход на территорию лагеря посторонних категорически запрещен и можно только поговорить через заборчик. Дядька привез два огромных мешка с фруктами (а то мы их тут мало ели…но он же не знал, что это непростой лагерь), я не хотела брать, но потом отдала вожатой, она помыла и принесла нам в палату. Вот пир был горой!

Все это воспоминания о временах «Старого корпуса», когда я ещё не была взрослой девочкой. Но активной пионеркой, а позже комсомолкой я всегда была, и не было года, чтоб я приезжала из лагеря без похвальных грамот.




Нашла в Сети видеосюжет о современной жизни «Черноморца», в целом составить представление можно. Конечно, сейчас всё по-другому, другие дети с гаджетами в руках, другие вожатые, другое море и другая страна.

phpBB [video]

Продолжение следует...

[avis]

Между корпусами

Начиная с лета 1980-го года я ездила в «Черноморец» во вторую смену, начинавшуюся во второй половине июля и заканчивающуюся в самом конце августа. Разумеется, не случайно с этого года. Задача взрослых на тот период заключалась в том, чтоб на время проведения Олимпийских игр в Москве как можно меньше детей оставалось в городе. Поэтому, Олимпиаду-80 я помню только по телепрограммам, которые смотрели в лагере и по маминым рассказам о пустом городе, деликатесах в магазинах и никаких очередей. Впрочем, потом ещё долго в магазинах можно было купить тонко нарезанную финскую салями, сливки в малюсеньких оранжевых пирамидальных пакетиках, джемы в пластиковых упаковках и соки в тетрапаковких пакетах с приклеенной наискосок трубочкой.

Судя по возрасту моему вряд ли тогда речь шла о размещении в Новом корпусе, я не помню, когда именно произошел мой окончательный исход из младшеклассников. Про то время вспоминаются экскурсионные поездки в Анапу на нашем лагерном автобусе марки «ЛАЗ» с опытным водителем. В автобусе я любила место высоко расположенное над задними колесами. Ничего не мешало обзору, ведь дети имеют небольшой рост и сидя в салоне на обычных сидениях обзор в окна был плохой. Помню интересный Краеведческий музей, зоопарк, мемориал ВОВ. Город был очень зелёный, тенистый. Ещё помню морские прогулки, но точно не помню, где садились на теплоход, скорее в Джемете, нежели в самой Анапе. Дельфины всегда сопровождали нас на морской прогулке, да и в общем были частыми гостями прибрежных вод.
Наш автобус был своего рода легендой. Во-первых, не каждый пионерский лагерь располагал своим туристическим автобусом. Во-вторых, водитель, казалось, бессменный. Перевозить детей – дело весьма ответственное. Мы очень гордились нашим асом. Бывала у него работа забавная на территории лагеря. Когда случался дождь, а в тех краях это, как правило, ливень сильнейший, дорожки лагеря затапливало по щиколотку за считанные минуты. Долго дождь не продолжался никогда, но потоп устраивал всегда. Тогда нас поотрядно возили в столовую на автобусе, ибо война войной, а обед по распорядку!

Огромный пляж «Черноморца» с барханами, где главное было не напороться на колючки, запомнился так же стаями огромных белых птиц, располагавшимися на влажной части пляжа, на твёрдом песке. Стая е взлетала, когда проходили отряды. Мы считали этих птиц альбатросами, но это не так. Я уже перерыла весь Инет и не могу найти ответ на вопрос, что это были за птицы. Крупнее чаек и белее, совсем белое оперение, клюв вроде похож на чайку, но больше на буревестника. Сомневаюсь, что бывают такие кипельно-белые буревестники.

В море, когда купались организованно, тоже можно было увидеть интересных обитателей. В толще воды попадались маленькие морские коньки, а по песчаному льду ползали белые крабики. Небольшие и неопасные. Однако, море не всегда было прозрачным, когда штормило на мачте пляжа вывешивали черный шар и мы все видели, что хоть на море мы пойдём, но купаться запрещено. Пару раз видела мощный шторм, высокие волны заливавшие пляж. Потом море было мутным, намывало тину и те самые черные водоросли из-за которых море получило своё название.

Продолжение следует...

[avis]

На низшем уровне взрослости

У каждого ребенка наступает такой период, когда он не просто хочет быть взрослым, а постепенно начинает им становиться. Выражается это не в росте и наличии вторичных половых признаков, а когда дети начинают осмысливать действительность, совершать осмысленные поступки и несут ответственность за содеянное. Сегодняшние дети однозначно инфантильны. Выглядят они взрослее, чем мы в их возрасте, лучше разбираются в гаджетах, разговаривают как взрослые и т.п., но самостоятельности – ноль. Поведение их не взрослое. Боязливые и избалованные. Везде их сопровождают взрослые. Встречают и провожают в школу. Эдакие маминькины сынки и доченьки. В нашем поколении таких были единицы, сейчас – большинство. Даже сам факт того как мы охотно отрывались от родителей и с удовольствием ездили в пионерские лагеря – это ли не признак взрослости? Попытки отправки в лагерь нынешних детей (московских уж точно!) заканчиваются тем, что через неделю их родители забирают, потому как те рыдают и канючат. Оно и понятно, дома-то они короли и королевны, а тут другая реальность, где надо считаться с окружающими и жить по распорядку.

Но, пожалуй, очень важным признаком взросления является то, как мы выбираем себе друзей. В старших отрядах это уже не был принцип «общей тумбочки и полки в шкафу». Тут уже шло по интеллекту. У меня тоже так получилось, та девочка с которой мы раньше подружились вдруг в один год, это уже был третий отряд, размещавшийся в Новом корпусе, нашла себе новую подружку из своей социальной среды. Я приуныла, терпеть не могу предателей. Но не даром же к нам приставлены вожатые и воспитатели, такие вещи от их глаз не ускользают и они нашли корректный педагогический способ подружить двух девочек из интеллигентных семей. У Юльки, как я поняла, папа был инженер-конструктор. Мы, кстати, потом несколько лет дружили, но после школы уже нет. Понятно, институт – это уже серьезно, времени свободного не было совсем.

Новый корпус – трехэтажный. Расположен в отдалении, у границы лагеря. Второй этаж – палаты мальчиков. Третий – девочек. Первый этаж занимала обслуга и располагались библиотека, стоматологический кабинет и прочие вспомогательные помещения. Палаты здесь были такие же – десятиместные, но разрешалось расставлять кровати по своему усмотрению. Мы придумывали разные комбинации, создавали неповторимые композиции.

Так сейчас выглядит Новый корпус. Одна лоджия – это была одна палата, сейчас, видимо разделили перегородками. Окна и двери на лоджию заменены на современные, а вот входная группа – те же самые добротные деревянные двери! Ещё у нас перед корпусом стоял теннисный стол и мы постоянно играли в настольный теннис, соревнования устраивали.



Художественная расстановка мебели не отменяла дежурства по палате. График вывешивался на внутренней стороне двери и проверяющие выставляли отметки. Основной проблемой был песок в кроватях, и дело даже не в том, что кто-то на ночь ноги не помыл, а в том, что утром, застилая кровать не стряхнул простыню. Песок, наносимый с дюн был главной проблемой и при уборке территории.
Нас, в отличие от современных детей-потребителей, воспитывали трудом. Для старших отрядов раза два за смену было дежурство по лагерю. Обычно отряд – это 4 палаты. Половина дежурила по лагерю, половина по территории и столовой – это означало уборку территории метлами из прутьев. Тщательно выметались дорожки у корпусов, и дорожки между разными постройками: песок и опавшая листва. Мусора как такового толком-то и не было, ведь тогда ни пластиковых пакетов, ни бутылок, ни оберток. В столовой наша задача заключалась в доставке тарелок с едой на столы и прием использованной посуды. Тут надо учесть факт, что дежурящие в столовой вынуждены были вставать в тот день раньше подъема, чтоб накрыть соки и завтрак.

Распорядок дня в «Черноморце» с годами не менялся. После подъема весь лагерь выходил на зарядку на стадион. После зарядки все шли пить соки к столовой. Соки были на выбор: фруктовый или томатный, помню крупная соль к нему была. Младшие любили фруктовые соки, а мы больше любили томатный. Потом шли обратно в корпус, умывались и готовились к линейке.

Про нашу линейку надо бы сказать особо. В первые годы площадка была засыпана ракушечником и мы, вместо того, чтоб стоять смирно при поднятии флага, выискивали в песке ракушки целые, бывало находили. Потом плац заделали плиткой с тиснением к клеточку три на три. Тогда мы срывали зеленые шишечки с туй, обрамлявших линейку и играли в крестики нолики. Самозабвенно!
Иногда на линейке разыгрывали какое-нибудь пионерское патриотическое представление типа «Строители БАМа» - небольшая инсценировка с имитацией действий рабочих. Это было интересно. Вот так приблизительно. Отряд рассредотачивался по линейке и чего-то изображал под соответствующий музыкальный ряд.

На линейке. На заднем плане – окна столовой.


В дни, когда отряд дежурил, на группы дежуривших по лагерю выпадала особая ответственность. Эти пионеры лишались тихого часа и привычного время приема пищи, посты покидали только, когда приходила смена. Главный пост – главные ворота лагеря. Оборудована специальная беседка, хотя там и так было тенисто. Обязательно парадная форма и галстук. Не менее важны морские ворота – тут уже не просто «вдруг кто к воротам подойдет», а строгий учет в журнале количества людей вышедших за ворота на пляж и обратно. Мера предосторожности не лишняя, в соседних лагерях бывали случаи, что дети убегали или тонули в море.

Возвращение с утреннего похода на море было перед обедом. В старших отрядах, мы, конечно, после пляжа старались принять душ, благо, что открытые душевые и резервуар с водой, оформленный в виде огромного металлического коня, были около Нового корпуса. За день вода в этом коне так прогревалась, что даже горячо. Мы заодно и голову мыли. Да и в целом, не ждали банный день, а мылись в этих душевых. Для ленивых, чтоб хотя бы не тащили песок в корпуса, были предусмотрены ванны с кранами, чтоб смыть песок с ног и вьетнамок. При этом мы всегда помнили о том, что пресная вода в этих краях – удовольствие дорогое и сознательно воду экономили. По всей видимости, питьевую воду тут делали опреснителями, и поэтому солоноватый привкус имелся, чай был невкусный.

В Новом корпусе была библитека (окна и лоджия на первом этаже слева от входа), дежурство по библиотеке также устанавливалось. Мы с Юлей любили брать именно это дежурство (хотя приходилось дежурить и на Главных и на Морских воротах). В библиотеке было прохладно, интересно было лазить по лесенкам на верхние стеллажи. Все желающие могли записаться и брать книги. Мы заполняли формуляры и следили, чтоб вовремя возвращали книги.

В промежутках между вечерним морем и ужином мы умудрялись ходить в разные кружки. Мне нравилось выжигание и танцы. Помню в какой-то год приехали мы в родной «Черноморец», заворачиваем к танцплощадке и замирает в немом ужасе. Ликвидировали полностью живую изгородь, сделали новую сцену, вокруг посади сосны не больше 1,5 метров в высоту, т.е. с учетом, что танцпол приподнят над землей, деревца были где-то там внизу ))).

В «Черноморце» существовали как официальные традиции, так и не совсем. Традиция устраивать пионерский костер, тот самый «Взвейтесь кострами, синие ночи…» - это незыблемо! Костер устраивал каждый отряд себе отдельно, а в конце смены – общелагерный. Найти дрова для костра в пустыне – дело непростое и собирали мы их в специальное условленное место в дюнах не одну неделю. Песни у костра под гитару устраивали после отбоя, но к полуночи заканчивали и шли спать. Шло негласное межотрядное соревнование – чей костер выше и ярче горел. С верхнего этажа Нового корпуса дюны было видно, оттуда и наблюдали наблюдатели.

Но были традиции неофициальные и не вполне законные. Например, смыться в Джемете на базар во время тихого часа. Многих ловили (если прошел обход по палатам) и по утру выставляли на линейке перед всем лагерем. А ещё мы ходили мазать ночью зубной пастой. Мы мазали мальчишек, они нас. Путем многолетнего опыта я вычислила, что самый крепкий сон бывает около трех часов утра, поэтому мы свои вылазки назначали на без пяти минут три. Спрашивается как можно проснуться не имея будильника? Вот….я этот вопрос себе до сих пор задаю, но я и сейчас могу дать себе команду проснуться во столько-то и просыпаюсь. Когда началась вакханалия с переводом часов летнее=зимним – стало сложнее и биологические часы стали сбиваться. Но потом я обнаружила, что и в другом часовом поясе (в Европе, например) я также легко себя программирую. Не знаю как это выходит, но факт). Итак, ночью процессия в простынях с тюбикам зубной пасты выдвигается на этаж мальчишек. По утру слышны снизу вопли и проклятия потому, что еженочно предпринимались меры по установке специальной антинамазывательной сигнализации на входе в палату, но я лично никогда не попадалась и секреты разгадывала. Зато придуманная мною простейшая сигнализация срабатывала безотказно. Металлический поднос из столовой прислоненный к двери. Любая попытка даже слегка приоткрыть дверь заканчивалась звоном упавшего подноса и ребята смывались.

В каком-то году «Черноморцу» исполнилось 20 лет и нам всем выдали памятные значки. На значке – эмблема «Черноморца». Морячок с тризубцем. Но об этом тризубце ниже….




Продолжение следует...

[avis]

Про зелёного крокодила, танцы при Луне и левую ногу Циолковского.

«Наш лагерь «Черноморец» - мы о тебе расскажем
Друзьям, шагая в школу в заснеженной Москве.
На глобусе и карте Анапу мы покажем,
А если постараемся, найдём и Джемете.»

Последнее пионерское лето было у меня в 1983 году. Больше всего воспоминаний и документов осталось как раз от той смены. Зачастую в первых трех отрядах возраст детей был одинаковый 14-15 лет, наверное, «старших» набиралось много, вот и получалось три отряда, но самым престижным, конечно, быть зачисленным в Первый отряд. Это с нами с Юлькой и случилось в 1983 году. Старший отряд отличался большей свободой действий и нам абсолютно доверяли, считали взрослыми. Нас не надо было понукать ходить на отрядные сборы, репетиции, соревнования, зарядку и прочее. Мы – самостоятельные и самодисциплинированные. Нас спокойно отпускали на море одних и не через главные ворота, а в калитку около нашего корпуса. Мы доровольны и с наслаждением спали в тихий час – это святое (а в младших отрядах нас ведь укладывали, а мы не хотели). Оно и понятно, нагулявшись допоздна и рано встав, тихий час был необходим. С нами, с взрослыми уже можно было ходить в дальние походы за пределы лагеря и устраивать пробежки по утрам по прибою, задолго до официального подъема. И всё это благодаря нашим вожатым – не юным студентам педвузов, а опытным вожатым, уже не один год бравшим первый отряд. Это ведь непросто – это не дети, здесь уже и романтические свидания по ночам, здесь уже созревшие в половом отношении молодые люди, здесь уже недетские ссоры. Но Ирина и Игорь – вожатые от Бога! Игорь активно приобщал нас к спорту, это с ним мы бегали по холодному прибою, это он инициатор 15-ти километрового похода на лиманы.

Вот здесь две фотографии с разницей в год. Я на фоне знамени дружины – это 3 отряд 1982 год. Фотографирование на фоне знамени – это поощрение за активную работу в лагере. На обороте фото надпись, но сейчас фото вклеено в выпускной школьный альбом и надпись показать Вам не смогу. Внизу фото из того самого похода. Идти по песку под палящим солнцем не так просто. Разумеется устраивали привалы и купались. На диких пляжах в море паслось множество медуз-корнеротов и купаться в таком желе было не очень приятно. Во втором ряду крайняя справа – это Юля, а рядом с ней я.



Продолжение следует...

[avis]

Кто такой крокодил?

Едва мы расположились в отсеке плацкартного вагона как в проходе возник улыбчивый парень в одежде цвета хаки. Брюки и футболка. Мы с Юлькой хихикнули и тут же прозвали «крокодилом Геной». Парень был заводной и ужасно компанейский. Тут же позвал вожатую Ирину, чтоб она нас познакомила, ведь предстоит нам провести вместе 45 дней. Если память не изменяет, то звали его вовсе не Гена, а Алексей, Лёша. По всей видимости, с Ириной в первом отряде он и ещё группа девчонок были не первый год, а мы с Юлей вроде как вписывались в уже отчасти сложившийся коллектив. Ребята в отряде были очень хорошие. Девочкам всегда помогали. Чемоданы за нас таскали и всю физическую работу всегда брали на себя охотно, не то, что нынешние мужчины, Вы ещё попробуйте допроситься что-либо сделать. Потом «два дня стучал по рельсам без устали вагон» и мы прибыли в «Черноморец». Крокодил Гена взял над нами неофициальное шефство и всю смену был очень внимателен, интересовался всё ли у нас хорошо, помогал. При этом, надо сказать, что его пассия в нашем отряде, нисколько не ревновала и тоже с нами дружила. На пляжном фото она, кстати, рядом со мной.

По лагерной традиции каждый отряд придумывал себе название, девиз, речевку, эмблему. Делали стенд отряда, который постепенно обрастал почетными грамотами за победу в разных мероприятиях. Мы в тот год завоевали все первые места где могли – не даром же Первый отряд!

Наш отряд назывался «Верность». Девиз: «Черноморец» в сердце каждом, верность лагерю делом докажем». Большую эмблему рисовали на листе ватмана и по необходимости несли как штандарт перед строем, а маленькие нашивали на рукав пионерской рубашки. Делали из бумаги, пришивали нитками, конечно часто отрывались они и всегда был запас новых. Вот как такая сохранилась.



Наше отрядное место редко пустовало, мы там периодически тусовались, обсуждая планы, готовясь к очередному конкурсу и пр. Часто тайком, чтоб конкуренты из второго и третьего отряда не пронюхали ))). На отрядном месте, на тенистой веранде, спрятанной в деревьях проводили отрядные праздники. Например, День девочек и День мальчиков. Мы для мальчишек такие сердечки делали, они нас тоже чем-то одаривали.

День мальчиков



«Черноморец» всегда отличался богатой спортивной жизнью. В первой половине смены шли внутриотрядные турниры, выявляли лучших спортсменов, потом они выступали за отряд на лагерной Спартакиаде, но в торжественном марше принимал участие весь отряд. Впереди коробки мальчиков шла вожатая Ирина, у нас впереди шел Игорь. Затем самые рослые девочки. Разумеется строй по росту выглядит красивее, но одна девица, подружка наших «баскетболисток» никак не хотела вставать по росту. На спартакиаде пошли на уступку, но при смотре песни и строя, конечно, был ультиматум – или не участвуй, или встань по росту. Я на фото тоже есть в задних рядах, видно голову и вытянутую ногу.



На спартакиаду приезжала команда каратэ. Тогда это набирало популярность и не было под запретом, как видите.



Наряду с серьезными мероприятиями разыгрывались и комические. Это к вопросу о тризубце. День Нептуна, древнеримского бога морей (или Посейдона – древнегреческого бога морей) – это традиция «Черноморца». Трезубец даже попал на эмблему. Причем, насколько я помню, такой праздник был только у второй смены, как и положено, около 23 июля – дня Нептуна. Пионеры помладше делали костюмы из гофрированной бумаги, всякие там юбочки и короны. Но на старших возлагались конкретные роли в свите Нептуна – чертей, русалок и стражников, помогавших чертям кидать в море зазевавшихся подданных. Русалки наносили зеленым насаждениям ущерб, обрывая ветки ив, из которых легко делались юбки и венки. «Черти» полностью вымазывались углем, прикрепляли хвосты и рожки. Весь лагерь выходил на пляж и из моря на нашей спасательной шлюпке, декорированной под невиданный корабль, выплывал Нептун. После подношений и приветствий, всяких игр и викторин черти скидывали в море всех неумеющих плавать, кто первый раз на море и кто не успел убежать. По окончании праздника старшим отрядам давали вволю накупаться, смыть уголь и всякие другие боевые узоры на теле.

В «Черноморце» была своя спасательная станция и своя метеостанция. Фамилия спасателя была Кушпель и мы пели про него песенку, переиначив «В краю магнолий блещет море, сидит наш Кушпель у прибоя». Когда висел «черный шар» у спасателя работы не было и он сидел у своей будки на песочке тоскливо вглядываясь в море – вдруг успокоится?
Бывало, что на море появлялось нечто пострашнее шторма. Однажды стоя на лоджии и чистя пёрышки перед ужином и танцами мы с Юлей заметили, что между морем и небом поднялся столб и движется в нашу сторону. Тут как раз внизу проходил начальник метеослужбы и мы крикнули, что видим какой-то столб. Это был смерч, по лагерю тут же была объявлена тревога, все недоумевали, почему метеослужба Анапы не дала предупреждение. В тот раз пронесло, смерч двинулся на город, а не на лагеря. В городе были повалены огромные деревья, дороги затопило – стихия.

Продолжение следует...

[avis]

Город-герой Новороссийск

Один раз за смену старшие отряды ездили на экскурсию в Новороссийск. Вот, наверное, с тех пор и полюбила я этот город. Щемящий душу рассказ экскурсовода о полностью разрушенном фашистами городе и одном уцелевшем доме, хозяйка которого додумалась на дверях написать название заразной болезни (вроде «тиф»). Немцы всякой заразы панически боялись и сжигали людей заживо, но тут, то ли из-за поспешного бегства, то ли в отместку – заминировали, а разминирован дом был уже советскими войсками, пробившимися на побережье с маленького островка земли, сражались за который более 200 дней. Да – это Малая земля! Это Мысхако! Подвиг советского десанта был увековечен и воздвигнут на Малой земле мемориал в виде носа корабля. Штатное фото обычно делали именно на фоне этого монумента или на лесенке у рельефной карты десантной операции на Мысхако. Сейчас фото делают точно там же! Это традиция! Внутри монумента расположен музей "Малая земля" , так что это не просто памятник.

Наш первый отряд! Слева в ряду стоящих первый как раз «крокодил Гена» рядом с вожатой Ириной, потом в полоборота кто-то из девчонок влез, а потом Юля и я. Видно, что только что прошел дождь, так что нам очень повезло, не было летнего зноя и очень комфортно.



В Новороссийске нас отпускали гулять свободно до условленного часа встречи в условленном месте. Кажется ясно уже – куда я стремилась в первую очередь и откуда меня с трудом удавалось извлечь. Цемесская бухта – морской порт. Город Новороссийск образовался на месте генуэзской крепости Цемес и позднее, турецкой крепости Суджук-Кале, когда после победы Российской империи на Османской в 1829 году Цемесская бухта отошла к России. Географически уникальное место, город подковообразно разрастался вокруг бухты, упираясь в Кавказские горы. Глубины бухты позволяют большим судам заходить прямо в город, а Морской вокзал расположен в конце улицы Новороссийской Республики – точнее, я бы сказала – бульвар, белая плитка, белые, залитые солнцем дома и много зелени. Помню, когда я спустя лет десять вновь оказалась в Новороссийске, как раз во времена путчей, нестабильности и парада суверенитетов, название улицы поставило нас с сестрой в тупик – типа, когда успели-то отделиться, мы неделю как из Москвы ))). На самом деле улица названа в честь Республики, образованной во времена Первой русской революции 1905-го года.
Я любила гулять у причалов. Здесь стояли военные суда, пассажирские, небольшие катамараны, возившие в Утриш и научники – суда, оборудованные специально для научных экспедиций с разными шарами, антеннами, радарами и пр. нестандартными для кораблей штуками. Жизнь в порту кипела. На противоположной скале, высоко в дымке каждый год 9 мая обновляются огромные цифры, отсчитывающие годы победы над фашизмом. Не знаю, как сейчас, а тогда мы наблюдали это. Ещё гуляли по бульвару – центральной улице Новороссийска, заходили на телеграф и звонили домой из автомата за 15 копеек за минуту (или полминуты? Не помню), просили родителей прислать посылку с конфетками и жвачкой. Вот эта последняя как раз была запрещена, и вожатые требовали вскрыть бандероль при них и показать, что в пакете. Россыпь кубиков жвачки, хоть и была похожа на конфеты, но этот номер не проходил. Потом мы в Центральном универмаге покупали сувениры и довольные возвращались к автобусу.

Продолжение следует...

[avis]

Танцы при Луне и левая нога Циолковского

Последнее пионерское лето запомнилось не столько официальными мероприятиями, сколько тем романтическим настроением, которым было окутано всё наше пребывание в лагере в ту смену. Сложно сказать, почему: то ли от того, что мы находились на низшем уровне взрослости, а не на высшем уровне детскости, то ли от встреч с новыми людьми: ровесниками и не совсем.

Для романтического самовыражения как нельзя более подходила танцплощадка. Танцевали мы не под фонограмму, у нас была живая музыка и свой ВИА. Называли они себя «Эскимо», сами сочиняли песни и играли их. Некоторые мелодии были весьма удачны, легко запоминались, под одни песни шли медленные танцы, под другие быстрые и ритмичные. Но, конечно, хитом была 7.40 – всеобщие бешеные скачки. Младшие отряды покидали танцплощадку раньше – делали специальное объявление, остановив музыку, ну а мы, старики, оставались до упора. Танцы нередко заканчивались долгими ночными прогулками, а то и переходили в организованную встречу восхода на горе. Обычно в сопровождении вожатых выдвигались за территорию лагеря, в сторону от моря ещё по темноте. Горы какие-никакие тут всё же есть, а всем известна эта особенность, что в горах поздно светает и рано темнеет, причем довольно внезапно. Вот и здесь, едва мы впотьмах поднимались на высоченный холм, как красное солнце выползало из-за горизонта и мгновенно поднималось высоко-высоко. Красиво!

Во многих наших лагерных похождениях участвовал ещё один человек, который не был ни вожатым, ни пионером. Да и вовсе казался нам тогда ужасно взрослым (это в 19 лет!). Работал Алексей в лагере художником-оформителем. В те времена такой человек был нужен – должен же кто-то рисовать афиши, объявления, оформлять зал клуба и внутренние стены корпусов. Может ему было скучновато одному, может ещё по какой причине, но он часто приходил в старшие отряды, много времени проводил с нашим Первым отрядом, хотя вполне себе недетская романтическая история завязалась у него с девушкой из Третьего отряда. Это сейчас он народный артист России и известен за рубежом, а тогда мы о его достижениях к 19-ти летнему возрасту не задумывались. Мы с Юлькой прозвали его «Утенок», потому, что на футболке у него был изображен этот персонаж, да и внешность чем-то напоминала.

Алексей Серебряков, к тому времени уже снявшийся в таких фильмах как «Вечный зов», «Отец и сын», «Алые погоны», «Смотри в оба» - высокий блондин с красивым южным загаром. Не могу сказать, что в моём вкусе, но внешность приятная, да и человек на деле очень воспитанный, вежливый, добрый. Не помню случая, чтоб он не согласился потанцевать с кем-нибудь из нас, тем более, что это ни к чему не обязывало – просто приятное времяпровождение. Я долго думала, каким образом он оказался в «Черноморце», а вот сейчас прочитала биографию, и всё встало на свои места:мать – врач, отец – авиаконструктор.

Близилось к концу лето, сухие листья падали с тополей, море становилось мрачнее, настроение у нас портилось. Никому не хотелось возвращаться домой в Москву! Зная, что для многих это последнее лето в «Черноморце» вожатые готовили разные памятные штуки. По легенде трафарет по которому сделана надпись «Верность» изготовлен А.Серебряковым. Кстати, Алексей действительно отлично рисовал, вот если человек талантлив – то во всём.



Внутри содержался напутственный текст. Как видите, бережно хранится уже 35 лет.



Ещё на память о незабываемом лете осталась грамота отрядная. Ценна тем, что указаны фамилии руководства лагеря, а то ведь и не вспомнишь…


После того лета мы несколько раз встречались отрядом. Назначалась встреча обычно у памятника Циолковскому у метро ВДНХ. В шутку мы уточняли, у какой именно ноги встречаемся. Впрочем, один раз шутка про ногу была вполне оправдана. Наша балерина проиграла спор и пришлось ей на улице крутить фуэте у ног Циолковского. Потом мы обычно направлялись домой к вожатой Ирине. С каждым разом на встречи приходило всё меньше нас и постепенно контакты были потеряны.

Окончание следует...